Книга Мироходцы. Пустота снаружи  - Илья Крымов

Сквозь отсутствующую крышу спрыгнула одинокая фигура. Перекувырнувшись, она вскочила и сбросила плащ. Под ним оказался металлический нагрудник матовой черноты, черный мундир с портупеей, на которой висели ножны и кобура, черные же галифе и сапоги. К маске противогаза были заранее прикручены фильтры. Похитители открыли огонь – чужак заметался из стороны в сторону, попутно швыряя дымовые шашки. В ширившемся облаке дыма, разрываемого пулями, высокий черный силуэт растворился, а стоило облаку достичь размеров всего помещения – в нем заметались крики, грохот стрельбы ослабевал.

Когда дым рассеялся, все похитители лежали на грязном полу без сознания либо в сознании, но стонущие от свежеприобретенных увечий: переломанных конечностей, челюстей, ребер, пораженных нервных узлов, вывихов, разорванных или перерезанных сухожилий. Противогазы на большинстве либо уже отсутствовали, либо были повреждены, и мало-помалу все стоны затихали. Снаружи еще слышалась стрельба.

Посреди всего этого стоял Альто Белифаций Кронхайд, державший в одной руке устрашающих размеров нож, а в другой – нечто вроде телескопической дубинки с острым крючком на конце. В нагруднике застряло три пули, и еще две попали в незащищенные части тела – руку и ногу. Учитывая, сколько похитители стреляли, это выглядело просто смешно. Сочившаяся кровь, казалось, не беспокоила аборигена, он направился к Эдварду, почти не хромая.

– Вы не чувствуете дискомфорта, господин Аволик?

– От газа? Нисколько! Но должен отметить, что это было совершенно не обязательно, – позволил себе нахмуриться великий оборотник, – я мог переубедить их.

– Крайне маловероятно, – ответил синтетический голос.

– Вы недооцениваете силу моего дара убеждения. Я мог бы заставить их одуматься без всего этого варварского насилия. – Украшенная золотыми перстнями длань обвела помещение.

Вазари послышался слабый вздох под маской.

– Конспирологи, антивакцинисты, некрофобы. Мы боролись с ними образованием, здравым смыслом – и все тщетно. Метод силы – наш последний метод, крайний довод, следствие отчаяния и…

Кронхайд умолк. Великий оборотник стоял перед ним, сложив холеные руки на груди, в то время как кресло, к которому он недавно был привязан, валялось рядом в виде горы обломков и щепок. В кладке дальней стены помещения зияла дыра, которой, абориген мог поклясться, прежде не было. А еще он мог поклясться, что на полу не хватало как минимум одного из похитителей.

– Вы…

– Крайне возмущен, да!

Вздох.

В небе уже звучали лопасти и зажигались огни прожекторов, а в разрушенное хранилище вломилось отделение мертвецов, ведомое молодым офицером.

– Докладывайте.

– Незначительное сопротивление снаружи подавлено, мастер!

– Хорошо. Заключить всех злоумышленников под стражу, оказать немедленную медицинскую помощь.

– Будет исполнено, мастер! – вытянулся во фрунт офицер.

– И отправьте свободных солдат на прочесывание леса. – Темно-красные линзы маски остановились на вазари. – Как минимум один злоумышленник смог сбежать.

– Слушаюсь!

Кронхайд убрал оружие и побрел к месту, где лежал его плащ. То был иной, не прежний плащ очень темного оттенка зеленого, поглощавший свет и совсем не блестящий.

– У вас кровь, – заметил Эдвард.

– Сейчас остановится, не обращайте внимания.

– Ну а пока останавливается, могу ли я узнать, когда вы решили сделать из меня наживку без моего ведома? – сразу перешел в наступление иномирец.

– Когда явился забирать вас из расположения части, – ответил абориген, следя, как трупы клали на носилки и уносили раненых живых. – То была очень слабая догадка, но даже за такие мы в «Агеме» научены хвататься. На подносе стояла ваза с цветком.

– И?

– Оживленные не отличают мертвых цветов от живых, и в их паттерны поведения не включают присовокупление к порции пищи цветов в вазочках. Я предположил, что вас обслуживал живой человек, а значит, кто-то инициировал это. Исходя из худшего, я предположил, что гниль засела в самой верхушке, и решил импровизировать. Я попросил у полковника разрешения использовать его фамильную резиденцию для содержания важного человека, поскольку другие тайные квартиры в столице могут быть скомпрометированы. Когда западня была готова, нам оставалось лишь ждать результатов. Он был храбрым человеком и рискнул выкрасть вас, пользуясь знанием секретов собственного дома. Он думал, что эти секреты никому не известны.

– Вы дьявольски хитры!

– Дьявольски?

– Чертовски!

– Чер…

– Очень хитры, в общем.

– Совсем нет. Всего лишь бдителен. Благодаря вам мы преуспели – обезврежена крупная ячейка антивакцинистов.

– О да, я молодец. – Все еще выказывая недовольство, вазари вернул аборигену дареный перстень. – Ваше следящее устройство. Полагаю, теперь мне позволят продолжить мой путь?

Кронхайд принял повелитель.

– Экспедиционный транспорт будет готов к вылету утром, господин Аволик. Но место отбытия находится довольно далеко, так что предлагаю отправляться немедленно. Прошу за мной.

Великий оборотник сунул руки в карманы брюк и побрел следом за Кронхайдом, попутно разглядывая своих бывших похитителей. Бедолагам досталось, и теперь их, прикованных к носилкам, утаскивали прочь столь нелюбимые ими мертвецы.

То действительно была старая винокурня, которую давно забросили. И было поле, и была река, и был лес. Среди полуразвалившихся построек во дворе винокурни стояло множество военных транспортов, грузовики, вокруг коих суетились медики, некроманты; офицеры руководили солдатами. По периметру находились кадавры с оружием, а инженеры устанавливали на высоких подставках прожекторы.

В ночном небе было светло, несколько больших военных квадрокоптеров облетали базу по расширявшейся спирали, прочесывая потоками света округу, где также рыскали вооруженные мертвецы. Эдварду оставалось надеяться, что Цеска сподобится спастись. Поступок его был импульсивным, но что поделать, у какого вазари получилось бы остаться равнодушным к такой красоте?

Их ждал автомобиль – уже не представительского класса, но блиндированный, с большими колесами и запятками, на которых стояла пара огромных мертвых гренадеров. Машина выехала на старую неровную дорогу с порядком примятым снегом и помчалась прочь. В салоне было тесно, пахло машинным маслом, потом, старой кожей и порохом, водитель молча крутил руль. Мир впереди ограничивался дальностью работы фар, в свете которых кружились снежинки. Кронхайд молчал и, возможно, все еще истекал кровью.

Сон сам закрался в глаза великого оборотника, и тот продремал до конца поездки, очнувшись, лишь когда за кормой машины с грохотом закрылись ворота.

– Где мы? – спросил Эдвард, потирая веки.